"Город в осаде"

Когда известная субстанция таки попадает в вентилятор, возможно, вам и не будет угрожать армия той или иной враждующей стороны, однако, вам нужно будет опасаться банд, которые с удовольствием поживятся вашими пожитками.
Всё перестаёт быть привычным. Когда вы защищаете свой дом, вам необходимо изменить своё мышление. Дом больше не является безопасным и уютным местом. Он является местом, которое вы выбрали для защиты себя и своих близких.
Чтобы защитить себя от огня или бомбардировки, потребуются некоторые навыки, знания, и конечно удача.
Могу сказать, что поначалу люди ведут себя очень храбро, но с другой стороны, это не столько смелость, сколько отсутствие знания того, как легко человек может быть убит.
Когда у населения оказывается на руках оружие, могут происходить всякие странные вещи. Мы не обладаем грамотной философией уличной войны, особенно, в начале. Но по ходу времени вы начинаете понимать некоторые очевидные вещи, что называется, жизнь учит.
В некоторых других ситуациях (довольно частых) народ использовал живые щиты, чтобы добраться до дома; многие гибли из-за того, что считали, что это неправильно – убить нескольких несчастных пленников ради защиты своего жилища.
Представьте – к вам приближаются трое плохих парней, толкая перед собой двух пожилых женщин. Страшные ситуации. По прошествии некоторого времени большинство стреляет по всему, показавшемуся подозрительным… чем бы оно ни было.


Бо́льшая часть городских боёв проходила в движении по принципу «выстрелил и скрылся», как будто воюешь с тенями – они повсюду, и каждая может вас убить. Часто сражаешься с людьми, которых даже толком не видишь, поэтому главным было бесшумно ходить или бегать. Звучит нехорошо, но во многих ситуациях было очень полезно стрелять по всему, что выглядит даже близко к подозрительному, и в большинстве случаев – не останавливаться потом для проверки.
Никогда не знаешь наверняка, насколько точно попал. Просто хватай своё хозяйство и двигай дальше. Шевелись, шевелись. Я зарубил себе это на носу. Всегда в движении.
Страх был одним из величайших союзников в бою, так что, если одна группа желала уничтожить или изгнать другую группу с какой-нибудь улицы, позиции или здания, обычный метод заключался в обращении к последней через громкоговоритель. Возможно, с сегодняшней точки зрения это покажется нелепым, но если часы или дни напролёт выслушиваешь одну и ту же историю о том, как хорошо будут с вами обращаться, если вы сдадитесь, через некоторое время верить в это поверит немало народу.
Или, в другом случае, можно часами слушать, что эти ребята сделают с вашей семьёй и вами, если вы не сдадитесь.
Где-то в глубине меня прячется несколько мрачных воспоминаний. До них нелегко добраться. Но после просмотра видео Сирии и людей в Хомсе одно из них вышло на свет.
Мой друг с товарищем оказались в ловушке, вернее, были оставлены как бы в тылу врага, в подвале разрушенного дома. Вражеская группа, где-то 150-200 человек, прочёсывала эту улицу, грабя и убивая гражданских, которые не успели убежать. Он сказал мне, что они провели два дня в подвале, зарывшись во всевозможный хлам и поглядывая наружу через небольшую щель. В нескольких метрах от щели лежал труп девочки, возможно, 10 лет.
Чтобы знать, не подходит ли кто-нибудь к их подвалу, одному из них нужно было постоянно находиться у этой щели и вести наблюдение. Он сказал, что ему удавалось смотреть на зверства, которые те люди совершали над мирными жителями, и каким-то образом заталкивать их далеко вглубь своего мозга. Но вынужденный всё время видеть мёртвого ребёнка – с широко раскрытыми глазами, со светлыми волосами – он чуть было не лишился рассудка.
У одного из них был пистолет и несколько патронов, у другого ружьё, 20 патронов и самодельная граната.
Они договорились, что если увидят, как враг идёт к подвалу, то будут отстреливаться до последнего патрона и взорвут себя этой гранатой. К подвалу никто так и не подошёл, сгоревший дом никому не был интересен. Спустя два дня вражеский отряд просто отступил.
Оба они выжили на той войне. Один из них превратился в наркомана, прожигал свою жизнь несколько лет и умер от передозировки.
Другой – по-прежнему мой друг, ему сорок с лишним – подготовлен, вооружён, силён, опытен. У него двое детей-подростков, мальчик и девочка. Оба они умеют стрелять и защитить себя.
Здесь я могу только писать, но в реальности всё совсем иначе. Как только цивилизация отступает, некоторые вещи способны производить настолько тягостное впечатление, что могут не поддаваться осознанию или операциям нормального ума.
Вообще-то, справиться с этим нельзя. Временами мы можем говорить об этих вещах с друзьями, иногда мы смеёмся, в других случаях кто-то из них затихает на несколько дней – не знаю, у меня тоже бывают подобные периоды. Думаю, никто из нас не добился особых успехов в попытках совладать с этим, возможно, время от времени лишь отталкивая его от себя. Например, у меня бывают такие моменты, когда я становлюсь слишком агрессивным, вспыльчивым – редко, но это по-прежнему со мной.
Надеюсь, что всем нам никогда не придётся проходить через это, но если придёт время, я готов и желаю того же вам.

Источник.