В этом величественном городе в начале XVIII века после столетий войн с Англией политики в обмен на обещание богатств и славы империи отказались от суверенитета Шотландии. Спустя три сотни лет, поднимающие голову националисты затевают здесь новое восстание, чтобы отбить его обратно.
Взывая к силе «клетчатой» гордости, Шотландская национальная партия (ШНП) неожиданно завоевала в прошлом году контроль над региональным парламентом, что превращает в отчётливую перспективу сепаратистскую фантазию услышать «Scots Wha Hae» в исполнении волынок в качестве государственного гимна. Британское правительство, поставленное в рискованное положение, вступило в официальные переговоры с шотландцами для назначения даты референдума по вопросу о независимости.
Шотландская кампания по отделению начинает казаться величайшей угрозой сплочённости Соединённого Королевства с тех пор, как Ирландия обрела независимость в ходе тридцатилетнего процесса, достигшего кульминации в 1949 году, когда она покинула Содружество.
Шотландия в конце девяностых отвоевала право на «деволюционный» (деволюция – форма децентрализации власти, в отличие от федерализма может иметь временный характер; прим. mixednews) парламент и теперь обладает обширной компетенцией, к примеру, над своей судебной системой и бюджетными расходами. Однако полная независимость предоставила бы ШНП полномочия, необходимые для исполнения широкого круга своих обещаний, включая вывод британского атомного флота из шотландских вод, выход из НАТО и развёртывание шотландских полков из состава британских вооружённых сил, находящихся за рубежом. Это также дало бы политикам в Эдинбурге свободу отдельного от Британии голосования в таких международных организациях, как ООН и МВФ.
За событиями здесь с напряжением следят глаза со всей Европы, особенно из стран, которые уже давно ведут борьбу с мощными сепаратистскими движениями, таких как Испания и Бельгия. В то же время, перспектива независимости Шотландии шлёт ударные волны по Вестминистеру, месту нахождения британской власти в Лондоне.
Опасаясь падения авторитета на глобальной арене и непоправимого раскола страны, британский премьер-министр Дэвид Кэмерон начал в этом месяце свою собственную битву за умы и сердца шотландцев. «Я верю, что Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия сильнее вместе, чем по отдельности, – заявил Кэмерон во время своего громкого выступления в поддержку британского единства. – В опасности что-то очень важное. Опасность проистекает из решимости Шотландской национальной партии вывести Шотландию из нашего общего дома».
Хотя опросы прошлого показали наличие ядра из сторонников независимости в размере около 30 процентов, самые последние исследования свидетельствуют о том, что исход борьбы предсказать пока трудно. Тем не менее, аналитики говорят, что в пользу того, чтобы остаться частью Великобритании расположено по-видимому больше шотландцев, чем в пользу независимости. Каким-то компромиссом, с которым может выступить Лондон, могло бы стать предоставление большей автономии шотландцам в таких сферах, как налогообложение, хотя конкретное предложение может быть сделано только в случае провала референдума о независимости.
Националисты настаивают, что самостоятельная Шотландия была бы шестой в мире по размерам дохода на душу населения. Имея экономику больше, чем у Дании и население в 5 миллионов, утверждают они, независимая Шотландия стала бы «клетчатой» утопией, всегда способной позволить себе все виды возрастающих дополнительных льгот, которыми пользуются шотландцы, но не англичане – в числе которых бесплатное высшее образование, рецепты на лекарства и медицинский уход за пожилыми на дому.
Такая мечта, между тем, построена на одном большом расчёте: нефти Северного моря. Многие сходятся в том, что для придания жизнеспособности идее независимости британцы должны уступить бо́льшую часть запасов энергоресурсов в шотландских водах. Однако в условиях, когда эксперты предсказывают истощение месторождений Северного моря к 2030-м годам, даже львиная доля этих доходов может подарить шотландцам всего пару десятилетий на то, чтобы разработать экономически обоснованный план.
И всё же, успехи движения неоспоримы. Не далее как в 1960-х гг. независимость Шотландии была ещё относительно маргинальным делом. Но недовольство Лондоном росло в консервативную эпоху Тэтчер 80-х и усилилось во время войны в Ираке. С приходом к власти в Лондоне консерватора Кэмерона для многих преимущественно либеральных шотландцев даже «деволюционного» голосования 1997 года, предоставившего им по многим вопросам автономию, уже недостаточно.
В том, что касается организации референдума, британцы и ШНП остаются не в ладах по ряду ключевых моментов, среди которых нюансы формулировок и количество выносимых на рассмотрение вопросов, а также разрешение голосовать 16- и 17-летним, которые рассматриваются как больше настроенные в поддержку независимости, нежели шотландцы постарше.
Но что страшит юнионистов больше всего, так это то, что три традиционные британские партии – лейбористская, консервативная и либеральных демократов – в последние годы вышли в Шотландии из доверия, а в защиту дела сохранения в составе Великобритания решительных шотландских голосов не раздаётся. Это и вынудило весьма непопулярного у скоттов Кэмерона лично возглавить атаку.
| Источник. |
Комментариев нет:
Отправить комментарий