Валерий Николаевич Карнаухов, кандидат биологических наук, заведующий лабораторией спектрального анализа клетки и клеточных систем Института биофизики клетки РАН вспоминает довольно увлекательную историю…
В конце 70-х годов научный сотрудник занимался техническим заданием на проектирование строительства корпуса клетки Института биофизики АН СССР. Перечисляя «реальные вещи, которых не хватало», включил в проект аквариум, террариум, инсектарий (специальное помещение, предназначенное для содержания, разведения и выведения насекомых) и добавил сепулькарий…
–Шутки ради в промежуточном документе, который готовил по поручению директора ИБФ АН СССР Глеба Михайловича Франка, я в общем перечислении указал и сепулькарий (данное слово узнал из рассказа Станислава Лемма, серии «Звёздные дневники Ийона Тихого»).
Там главный герой, попав на одну из планет, столкнулся с цивилизацией, в которой важную роль играли сепульки.
А все попытки Ийона Тихого выяснить, что это или кто это, оказывались неудачными – существовало некоторое табу на обсуждение этих вопросов.
Вернувшись на Землю, Ийон попытался узнать, что же такое сепульки, из звёздного словаря профессора Тарантоги. Нашёл слово – сепулька, там сноска: см. – сепулькарий, а далее ссылка на сепульку – объект невыясненной природы и назначения…
Через некоторое время Глеб Михайлович забрал документ, пояснив, что завтра повезёт его в правительство для включения в план особо важного строительства страны.
Валерий Николаевич вынужден был сознаться, что добавил одно лишнее слово. Глеб Михайлович внимательно прочитал, нашёл слово «сепулькарий», посмеялся и сказал, что попросит «свою секретаршу Клавочку перепечатать документ, убрав это забавное слово…». Прошёл год… Деньги были выделены, началось проектирование в Москве. Как-то директор попросил Валерия Николаевича съездить в ГИПРОНИИ и снять вопросы, которые появились у проектировщиков. Учёный явился к руководителю проектной мастерской, тот задал несколько вопросов, которые были быстро сняты. Последний вопрос звучал так: «А где взять типовой проект сепулькария, может, это где-то реализовано, нам бы посмотреть?.. – Я ахнул. Ведь проект шёл по перечню особо важного строительства СССР, приравненный к строительству БАМа, Набережных Челнов… Но где наша не пропадала? Выходить из положения мне пришлось простым и понятным способом – напусканием тумана: «Вы поймите, помещение нужно для выполнения особых задач в закрытой тематике (ведения секретных работ), таких объектов ещё нет ни в нашей стране, ни в мире. Важно то, что размером оно должно быть 300 квадратных метров».
Это была чистая правда.
– А какое оборудование будет там стоять, и выдержат ли перекрытия, – поинтересовался руководитель проектной мастерской.
– Оно ещё разрабатывается. Единственное, что могу сказать, по весу это будет обычное лабораторное оборудование, и никаких проблем со стандартной нагрузкой на перекрытия не возникнет. Проектировщики были удовлетворены моим ответом…
По словам Валерия Карнаухова, шутки шутками, но помещение всё-таки появилось благодаря случаю.
Архитектор Лариса Крупская запланировала зал для вычислительной техники, примерно 300 квадратных метров, с купольным освещением. Над этим помещением предполагалось поставить несколько стеклянных литых фонарей, диаметром около трёх метров, для своеобразного освещения зала. Но на завершающей стадии строительства оказалось, что промышленность не освоила выпуск таких фонарей, поэтому в центре корпуса стала расти своеобразная высокая квадратная башня с витражами.
– Я помчался к Ларисе Григорьевне и, узнав в чём дело, был готов ответить на вопрос Франка: «Что это из себя представляет?». Но Глеб Михайлович захотел посмотреть сам. Мы поднялись в зал, оказалось, что помещение представляет собой глубокий, тёмный внизу колодец с проёмами для окон. Франк был расстроен из-за нелепости помещения, но я попытался успокоить: «Посадим баобаб, ещё что-нибудь – будет зимний садик, а под деревом поставим столик для всеми любимой Вашей секретарши Клавочки…».
– Шутки у вас нехорошие, надо что-то делать…
Вскоре собрали совещание совместно со строителями, и было принято решение разбить по высоте этот «колодец» на два помещения. Внизу получился прекрасный вычислительный центр с искусственным освещением а вверху возник зал с хорошим естественным освещением – сепулькарий. Позже мы приспособили его для важных международных заседаний.
В конце 70-х годов научный сотрудник занимался техническим заданием на проектирование строительства корпуса клетки Института биофизики АН СССР. Перечисляя «реальные вещи, которых не хватало», включил в проект аквариум, террариум, инсектарий (специальное помещение, предназначенное для содержания, разведения и выведения насекомых) и добавил сепулькарий…
–Шутки ради в промежуточном документе, который готовил по поручению директора ИБФ АН СССР Глеба Михайловича Франка, я в общем перечислении указал и сепулькарий (данное слово узнал из рассказа Станислава Лемма, серии «Звёздные дневники Ийона Тихого»).
Там главный герой, попав на одну из планет, столкнулся с цивилизацией, в которой важную роль играли сепульки.
А все попытки Ийона Тихого выяснить, что это или кто это, оказывались неудачными – существовало некоторое табу на обсуждение этих вопросов.
Вернувшись на Землю, Ийон попытался узнать, что же такое сепульки, из звёздного словаря профессора Тарантоги. Нашёл слово – сепулька, там сноска: см. – сепулькарий, а далее ссылка на сепульку – объект невыясненной природы и назначения…
Через некоторое время Глеб Михайлович забрал документ, пояснив, что завтра повезёт его в правительство для включения в план особо важного строительства страны.
Валерий Николаевич вынужден был сознаться, что добавил одно лишнее слово. Глеб Михайлович внимательно прочитал, нашёл слово «сепулькарий», посмеялся и сказал, что попросит «свою секретаршу Клавочку перепечатать документ, убрав это забавное слово…». Прошёл год… Деньги были выделены, началось проектирование в Москве. Как-то директор попросил Валерия Николаевича съездить в ГИПРОНИИ и снять вопросы, которые появились у проектировщиков. Учёный явился к руководителю проектной мастерской, тот задал несколько вопросов, которые были быстро сняты. Последний вопрос звучал так: «А где взять типовой проект сепулькария, может, это где-то реализовано, нам бы посмотреть?.. – Я ахнул. Ведь проект шёл по перечню особо важного строительства СССР, приравненный к строительству БАМа, Набережных Челнов… Но где наша не пропадала? Выходить из положения мне пришлось простым и понятным способом – напусканием тумана: «Вы поймите, помещение нужно для выполнения особых задач в закрытой тематике (ведения секретных работ), таких объектов ещё нет ни в нашей стране, ни в мире. Важно то, что размером оно должно быть 300 квадратных метров».
Это была чистая правда.
– А какое оборудование будет там стоять, и выдержат ли перекрытия, – поинтересовался руководитель проектной мастерской.
– Оно ещё разрабатывается. Единственное, что могу сказать, по весу это будет обычное лабораторное оборудование, и никаких проблем со стандартной нагрузкой на перекрытия не возникнет. Проектировщики были удовлетворены моим ответом…
По словам Валерия Карнаухова, шутки шутками, но помещение всё-таки появилось благодаря случаю.
Архитектор Лариса Крупская запланировала зал для вычислительной техники, примерно 300 квадратных метров, с купольным освещением. Над этим помещением предполагалось поставить несколько стеклянных литых фонарей, диаметром около трёх метров, для своеобразного освещения зала. Но на завершающей стадии строительства оказалось, что промышленность не освоила выпуск таких фонарей, поэтому в центре корпуса стала расти своеобразная высокая квадратная башня с витражами.
– Я помчался к Ларисе Григорьевне и, узнав в чём дело, был готов ответить на вопрос Франка: «Что это из себя представляет?». Но Глеб Михайлович захотел посмотреть сам. Мы поднялись в зал, оказалось, что помещение представляет собой глубокий, тёмный внизу колодец с проёмами для окон. Франк был расстроен из-за нелепости помещения, но я попытался успокоить: «Посадим баобаб, ещё что-нибудь – будет зимний садик, а под деревом поставим столик для всеми любимой Вашей секретарши Клавочки…».
– Шутки у вас нехорошие, надо что-то делать…
Вскоре собрали совещание совместно со строителями, и было принято решение разбить по высоте этот «колодец» на два помещения. Внизу получился прекрасный вычислительный центр с искусственным освещением а вверху возник зал с хорошим естественным освещением – сепулькарий. Позже мы приспособили его для важных международных заседаний.
| Источник. |
Комментариев нет:
Отправить комментарий